Тенденции развития рынка торгов в электронной форме

Автор: Ершов Денис Валерьевич.

Статья опубликована в приложении к журналу “Предпринимательское право”. 2019. №3.

В статье рассматриваются основные концепции развития рынка торгов в электронной форме. Особое внимание уделяется концепции унификации нормативного регулирования процедуры организации и проведения торгов в электронной форме в различных отраслях отечественного законодательства, содержащейся в проекте федерального закона “Об электронных торгах в Российской Федерации” от 7 февраля 2019 года. Высказывается авторская точка зрения о возможности унификации норм, направленных на достижение целей, которые являются едиными для любых торгов в электронной форме, при условии сохранения дифференцированного правового регулирования в объеме, необходимом для эффективного решения специфических задач, стоящих перед торгами в электронной форме в определенных отраслях права.

Ключевые слова: электронные торги, торги в электронной форме, реформирование системы торгов, открытые торги, единые имущественные торги, продажа имущества должников, несостоятельность (банкротство).

 

Динамичное распространение цифровизации и информатизации в сфере гражданского оборота, внедрение новых информационных технологий в классические институты гражданского права определяют новый этап развития мирового сообщества как цифровой и ставят перед различными государственными институтами сложные задачи по разработке должного правового регулирования различных отраслей цифровой экономики.

В соответствии с решением Высшего Евразийского экономического совета от 11 октября 2017 г. № 12 «Об Основных направлениях реализации цифровой повестки Евразийского экономического союза до 2025 года» государства-члены самостоятельно разрабатывают, формируют и реализуют национальную политику в сферах цифровизации экономики, связи и информатизации.

В целях развития цифровой экономики в Российской Федерации Указом Президента РФ от 09.05.2017 № 203 утверждена Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации на 2017 – 2030 годы, а также принято Постановление Правительства РФ от 02.03.2019 № 234 “О системе управления реализацией национальной программы “Цифровая экономика Российской Федерации” (вместе с “Положением о системе управления реализацией национальной программы “Цифровая экономика Российской Федерации”).

В.А. Вайпан справедливо указывает, что “к числу первоочередных мер, которые необходимы для развития цифровой экономики, следует отнести разработку предложений по формированию основных правовых понятий и институтов, обеспечивающих современный цифровой гражданский оборот и определяющих в том числе принципы безбумажного взаимодействия, использования электронного документа, электронного дубликата документа, электронного архива и т.п.[1] Данный подход сохраняет свою актуальность и для такой сферы цифровой экономики, как торги, которые в настоящее время проводятся в электронной форме в ряде отраслей отечественного законодательства[2].

С принятием Федерального закона от 8 марта 2015 г. № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации»[3] в абз. 1 п. 4 ст. 447 ГК РФ также появилось упоминание о торгах в электронной форме. Однако законодательная дефиниция, которая с достаточной долей полноты раскрывала бы сущность данного правового явления, а также его качественные характеристики, в отечественной правовой системе до сих пор не появилась.

Вместо этого законодатель начал активную работу по унификации нормативного регулирования процедуры организации и проведения торгов в электронной форме в различных отраслях отечественного законодательства, примеряя к уже сложившимся правоотношениям различные правовые конструкции.

Основные концептуальные подходы нашли отражение в следующих законопроектах:

  1. Проект федерального закона “Об открытых торгах в Российской Федерации”, разработчик − Минэкономразвития России, дата создания − 23 августа 2016 г. (далее − Законопроект об открытых торгах)[4] − Концепция “открытых торгов”.
  2. Проект федерального закона “О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации (в части регулирования имущественных торгов в рамках законодательства о закупках)”, разработчик − Минэкономразвития России, дата создания − 23 июня 2017 г. (далее − Законопроект об имущественных торгах)[5] − Концепция “единых имущественных торгов”.
  3. Проект федерального закона “Об электронных торгах в Российской Федерации”, разработчик − Минэкономразвития России, дата создания −
    7 февраля 2019 г. (далее − Законопроект об электронных торгах)[6] − Концепция “электронных торгов”.

Анализ пояснительных записок к перечисленным законопроектам обнаруживает, что данные законодательные инициативы направлены на унификацию норм, содержащихся более чем в сорока нормативных правовых актах, которые в определенной сфере общественных отношений регулируют отношения ‎по организации и проведению торгов (приватизация, реализация арестованного имущества в рамках исполнительного производства, заложенного имущества с публичных торгов в порядке обращения взыскания, имущества в ходе процедуры банкротства и т.д.). Важно отметить, что значительная часть торгов, закрепленных в различных отраслевых законах, проводится именно в электронной форме.

Принимая во внимание, что концепция “открытых торгов” и концепция “единых имущественных торгов” уже являлись предметом подробного рассмотрения[7],обратимся к Законопроекту об электронных торгах.

Разработчики определяют, что проект федерального закона “Об электронных торгах в Российской Федерации” призван стать структурообразующим федеральным законом, который ‎позволит установить единые принципы и правила организации и проведения торгов, создать единые юридические рамки для многих общественных сфер, связанных ‎с вопросами проведения торгов. Разработчиками также декларируется, что законопроект предусматривает:

– перевод торгов ‎на универсальную электронную процедуру с сохранением отраслевых особенностей ‎в рамках отраслевого законодательства;

– единый порядок проведения торгов ‎в электронной форме;

– единый перечень электронных площадок, функционирующих в соответствии с Федеральным законом от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ “О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных ‎и муниципальных нужд”;

– единые требования к участникам торгов, составу извещения о проведении торгов, документации о торгах с сохранением отраслевых особенностей в рамках отраслевого законодательства, обязательное размещение информации о торгах на сайте торгов и др.

Однако подробный анализ положений текущей редакции законопроекта демонстрирует его неспособность выполнять роль структурообразующего нормативно-правового акта в сфере регулирования правоотношений, возникающих в процессе организации и проведения торгов в электронной форме в различных отраслях права.

Во-первых, форма и содержание законопроекта характеризуются наличием множественных дефектов юридической техники.

Так, согласно ст. 1 Законопроекта “для целей настоящего Федерального закона под электронными торгами понимаются торги, проводимые в электронной форме, в целях передачи имущества, находящегося в государственной, муниципальной и частной собственности, и имущественных прав, проведение которых является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации”.

Приведенное определение представляется крайне неудачным, поскольку, во-первых, не раскрывает правовую природу рассматриваемого института, его содержание, признаки, особенности, а, во-вторых, сформулировано с нарушением правил формальной логики. Логический дефект заключается в том, что определяемое понятие “электронные торги” раскрывается через определяющее словосочетание “торги в электронной форме”, что является грубым нарушением основополагающих правил юридической техники и построения законодательных дефиниций. Таким образом, схематично законодательное определение имеет следующий вид: электронные торги – это торги в электронной форме.

В научных трудах Е.И. Войшвилло, М.Г. Дегтярева указывается, что в определении не должно быть круга. Это значит, что термин, встречающийся в определяющей части, не должен определяться через определяемый термин[8].

Типичным синтаксическим дефектом законопроекта является неправильный порядок слов в предложении, что ведет к недопониманию содержания, а также к смещению смысловых акцентов. Так, например в п. 2 ст. 9 Законопроекта указывается: “В случае, если иное не предусмотрено законодательством Российской Федерации и иными нормативными правовыми актами, регулирующими отношения, связанные с организацией и проведением торгов, создание комиссии по проведению электронных торгов, разработка и утверждение документации об электронных торгах ‎и извещения об электронных торгах, определение условий проведения электронных торгов и их изменение, определение начальной цены предмета электронных торгов, определение предмета и существенных условий договора, заключаемого по результатам электронных торгов, подписание такого договора осуществляются организатором электронных торгов”. По правилам русского языка расположение членов предложения осуществляется от темы (уже известной информации) к реме (новой информации).

В числе других синтаксических дефектов законопроекта следует назвать использование однородных дополнений, препятствующих пониманию смысла текста нормы.

Так, согласно п. 2 ст. 22 Законопроекта: “В случае, если электронные торги признаны несостоявшимся ‎по основаниям, не указанным в части 1 настоящей статьи, организатор таких торгов вправе объявить о проведении новых (повторных, вторичных) электронных торгов. Особенности организации и проведения новых (повторных, вторичных) электронных торгов устанавливаются законодательством Российской Федерации и иными нормативными правовыми актами, регулирующими отношения, связанные с организацией и проведением торгов”. С необходимостью возникает вопрос, как соотносятся между собой понятия “повторные” и “вторичные” торги, тем более что законопроект отсылает для решения данного вопроса к отраслевому законодательству. Однако обращение, в частности, к нормам Закона о банкротстве, показывает, что понятие “вторичных” торгов отсутствует как таковое.

М.А. Соколова справедливо указывает, что “достижение стоящих перед юридическим документом целей осуществляется посредством грамотно выстроенной структуры юридического документа, а также закрепления в нем обязательных элементов, при отсутствии которых он не выполняет своего назначения”[9]. Обращение к ст. 3 Законопроекта об электронных торгах показывает, что в документе сформулированы не цели, которые должны достигаться принятием данного документа, а “цели организации и проведения электронных торгов”. При этом лишь две цели из четырех с оговоркой можно отнести к целям электронных торгов в целом. Такие цели, как: 1) вовлечение государственного и муниципального имущества (имущественных прав) в гражданский оборот и увеличение доходов бюджетов бюджетной системы Российской Федерации;
2) содействие формированию понятной и доступной системы передачи прав в отношении государственного и муниципального имущества (имущественных прав), предотвращение коррупции и иных злоупотреблений, − не относятся к торгам в электронной форме в целом и имеют ярко выраженный отраслевой характер. Таким образом, цели, которые должны достигаться принятием рассматриваемого законопроекта в документе, не определены.

Структура любого юридического документа, тем более призванного выполнять структурообразующую роль, должна характеризоваться внутренней упорядоченностью его содержания. Однако обращение к законопроекту демонстрирует отсутствие системности при изложении ряда основополагающих вопросов. Так, в законопроекте отсутствует четкая система субъектов электронных торгов, нет структуры в закреплении норм, раскрывающих правовое положение каждого из субъектов. Например, такому важному субъекту правоотношений, как оператор электронной площадки, уделено лишь два абзаца в статье 11 “Извещение о проведении торгов”.

В законопроекте четко не определены виды торгов, этапы и стадии их проведения. Анализ положений статьи 15 Законопроекта позволяет условно выделить три разновидности торгов, предлагаемых Законопроектом в качестве так называемых универсальных электронных процедур:

– торги, в которых может принять участие любое юридическое лицо независимо от организационно-правовой формы, формы собственности, места нахождения, места происхождения капитала, любое физическое лицо, в том числе индивидуальный предприниматель (пп. 1 п. 1 ст. 15 Законопроекта);

– торги, в которых может принять участие юридическое лицо, физическое лицо, в том числе индивидуальный предприниматель, соответствующие требованиям, предъявляемым к организационно-правовой форме, форме собственности, месту нахождения, месту происхождения капитала (пп. 2 п. 1 ст. 15 Законопроекта);

– торги, в которых помимо требований, предъявляемых к участникам торгов, предусмотрено предоставление участниками торгов предложений об условиях исполнения договора, заключаемого по результатам электронных торгов (абз. 3 пп. 2 ст. 15 Законопроекта).

Попытка раскрыть порядок проведения таких торгов предпринята разработчиками в ст. 16 “Порядок проведения электронных торгов”, ст. 17 “Порядок рассмотрения и оценки предложений ‎об условиях исполнения договора, заключаемого по результатам электронных торгов”, ст. 18 “Порядок рассмотрения заявок на участие в электронных торгах”. Однако положения данных статей не позволяют четко определить порядок проведения торгов, поскольку каждая из указанных статей содержит лишь фрагментарное правовое регулирование отдельных этапов проведения торгов.

Правовую неопределенность также порождает то обстоятельство, что Законопроект, предусматривая различные процедуры проведения торгов в электронной форме, не употребляет общепринятую терминологию, закрепленную в ч. 4 ст. 447 ГК РФ, согласно которой “торги (в том числе электронные) проводятся в форме аукциона, конкурса или в иной форме, предусмотренной законом”. Означает ли это, что торги, предлагаемые Законопроектом (универсальные электронные процедуры), являются не аукционом или конкурсом, проводимыми в электронной форме, а иными новыми видами торгов?

Системный анализ положений законопроекта позволяет сделать вывод, что предлагаемые виды торгов охватываются содержанием понятия аукциона и конкурса. Однако уход разработчиков от общепринятой терминологии создает правовую неопределенность данных норм и способен привести к отсутствию единообразия в их толковании и применении, создавая реальные препятствия субъектам таких правоотношений в реализации их прав.

Д.А. Керимов справедливо указывает, что “нарушение логики закона, неточность его понятий, формулировок, неопределенность использованных терминов порождают многочисленные запросы, влекут изменения и дополнения, различные толкования и разъяснения, вызывают непроизводительную трату времени, сил и энергии, одновременно являясь питательной почвой для бюрократической волокиты, позволяют извращать смысл закона и неправильно его применять”[10]. Обозначенные выше недостатки свидетельствуют о том, что принятие Законопроекта об электронных торгах в действующей редакции с высокой долей вероятности не только не решит существующих проблем, но способно вызвать стагнацию цифровой экономики в сфере организации и проведения электронных торгов.

Представляется, что основная причина несовершенства Законопроекта об электронных торгах кроется в том, что в основу этого документа положены исключительно нормы Федерального закона от 5 апреля 2013 г. № 44-ФЗ “О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд”, которые в силу специфичности предмета их правового регулирования не способны стать универсальной процедурой проведения торгов в электронной форме для применения в более чем сорока отраслевых законах.

В отечественной науке существует немало работ, в которых ученые исследовали вопросы унификации и дифференциации норм, регулирующих в рамках одной или нескольких смежных отраслей права какие-либо схожие правоотношения. Особого внимания заслуживает монография Н.А. Громошиной, посвященная дифференциации, унификации и упрощению в гражданском судопроизводстве. Определяя границы унификации и дифференциации гражданского и арбитражного процесса, Н.А. Громошина указывает, что “если есть закрепленная в законе специальная особенная задача, стоящая перед арбитражным судом в арбитражном процессе, то должны быть в АПК РФ и нормы, определяющие особенности арбитражного процесса и служащие решению этой задачи в законе. Именно в этом объеме оправданы различия между АПК РФ и ГПК РФ и нет оснований ставить вопрос об унификации”[11].

Выводы ученого полностью применимы к вопросу унификации норм, регулирующих общественные отношения по организации и проведению торгов в электронной форме в различных отраслях отечественного законодательства. Определяя границы унификации таких норм, необходимо учитывать, что каждая из отраслей российского законодательства, применяющая торги в электронной форме, обладает определенной спецификой, которая предопределяет особенности всего используемого в рамках данной отрасли инструментария, в том числе торгов.

Применительно к законодательству о банкротстве взаимосвязь и взаимообусловленность специфики института банкротства и его элементов (инструментария) очень точно охарактеризовала С.А. Карелина, которая пишет: “Элементы механизма правового регулирования несостоятельности (банкротства), обладая характером интегративности, образуют сложную систему; в результате этого каждый элемент приобретает свойства, присущие самой системе, а реализуясь, способствует достижению общей цели, стоящей перед системой; вместе с тем и сама система “заимствует” свойства своих элементов”[12].

Так, в рамках института банкротства механизм продажи имущества должника посредством проведения торгов в электронной форме сочетает в себе частноправовые и публично-правовые средства регулирования общественных отношений, приобретает черты и особенности, характерные для соответствующей процедуры банкротства (торги, проводимые в процедуре внешнего управления имеют целью восстановление платежеспособности должника, а торги, проводимые в рамках конкурсного производства, – продажу имущества для удовлетворения требований кредиторов), может трансформироваться в зависимости от категории должника (физическое лицо, сельскохозяйственная организация и др.) в целях обеспечения дополнительных гарантий соблюдения прав определенных категорий должников, испытывает на себе влияние сроков проведения процедур банкротства (сроки проведения торгов не должны приводить к увеличению сроков соответствующей процедуры банкротства) и др.

Аналогичным образом обстоят дела и в других отраслях отечественного законодательства. Специфические цели и задачи отраслевого законодательства, особая правовая природа и сущность его институтов предопределяют особенности торгов в электронной форме, являющихся инструментом достижения таких целей и задач.

Поэтому, по нашему мнению, развитие рынка торгов в электронной форме должно осуществляться одновременно по двум направлениям: унификация норм, направленных на достижение целей и задач, которые являются едиными для любых торгов в электронной форме вне зависимости от отраслевой принадлежности, и сохранение дифференцированного правового регулирования в объеме, необходимом для эффективного решения специфических целей и задач, стоящих перед торгами в электронной форме в определенной отрасли права и обусловленных особенностями отраслевого законодательства в целом.

 

Литература

  1. Вайпан В.А. Правовое регулирование цифровой экономики // Предпринимательское право. Приложение “Право и Бизнес”. 2018. № 1. С. 12–17.
  2. Войшвилло Е.И., Дегтярев М.Г. Логика: Учебное пособие. М.: Профобразование, 2000. 191 с.
  3. Громошина Н.А. Дифференциация, унификация и упрощение в гражданском судопроизводстве: монография. М.: Проспект, 2010. 264 с.
  4. Ершов Д.В. Реформирование института торгов по продаже имущества должников в рамках процедур несостоятельности (банкротства): законодательные инициативы и их практическое применение // Предпринимательское право. 2018. № 4. C. 42–49.
  5. Карелина С.А. Механизм правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства): Дис. … д-ра юрид. наук. М., 2008.
  6. Керимов Д.А. Законодательная техника. М., 2000. 127 с.
  7. Соколова М.А. Дефекты юридических документов: монография. М.: Юриспруденция, 2016. 160 с.

[1] Вайпан В.А. Правовое регулирование цифровой экономики // Предпринимательское право. Приложение “Право и Бизнес”. 2018. № 1. С. 13.

[2] См.: Федеральный закон от 21.12.2001 № 178-ФЗ “О приватизации государственного и муниципального имущества” // СЗ РФ от 28.01.2002, № 4, ст. 251; Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ “О несостоятельности (банкротстве)” // СЗ РФ от 28.10.2002, № 43, ст. 4190 (далее – Закон о банкротстве); Федеральный закон от 26.07.2006 № 135-ФЗ “О защите конкуренции”// СЗ РФ от 31.07.2006, № 31 (1 ч.), ст. 3434; Федеральный закон от 02.10.2007 № 229-ФЗ “Об исполнительном производстве” // СЗ РФ от 08.10.2007, № 41, ст. 4849; Федеральный закон от 18.07.2011 № 223-ФЗ “О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц” // СЗ РФ от 25.07.2011, № 30 (ч. 1), ст. 4571; Федеральный закон от 05.04.2013 № 44-ФЗ “О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд” // СЗ РФ от 08.04.2013, № 14, ст. 1652 и др.

[3] Федеральный закон от 08.03.2015 № 42-ФЗ”О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации” // “Собрание законодательства РФ”, 09.03.2015, № 10, ст. 1412.

[4] Проект Федерального закона «Об открытых торгах в Российской Федерации», разработчик Минэкономразвития России // http://regulation.gov.ru/projects#npa=53011.

[5] Проект Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации (в части регулирования имущественных торгов в рамках законодательства о закупках)», разработчик Минэкономразвития России // http://regulation.gov.ru/projects#npa=67633.

[6] Проект Федерального закона «Об электронных торгах в Российской Федерации», разработчик Минэкономразвития России //https://regulation.gov.ru/projects#npa=88292.

[7] См.: Ершов Д.В. Реформирование института торгов по продаже имущества должников в рамках процедур несостоятельности (банкротства): законодательные инициативы и их практическое применение // Предпринимательское право. 2018. № 4. С. 42

[8] Войшвилло Е.И., Дегтярев М.Г. Логика: Учебное пособие. М.: Профобразование, 2000. С. 62.

[9] Соколова М.А. Дефекты юридических документов: монография. М.: Юриспруденция, 2016. (СПС “КонсультантПлюс”).

[10] Керимов Д.А. Законодательная техника. М., 2000. С. 55.

[11] Громошина Н.А. Дифференциация, унификация и упрощение в гражданском судопроизводстве: монография. М.: Проспект, 2010. С. 65.

[12] Карелина С.А. Механизм правового регулирования отношений несостоятельности (банкротства): Дис. … д-ра. юрид. наук. М., 2008. С. 13.

Работаем по всей России

+7 495 109 80 00

info@dobrotorg.org (для организаторов)

zakaz@dobrotorg.org (для участников)

Колл-центр работает круглосуточно.
Режим работы специалистов (время московское):
Пн.-Чт. 9:30-18:00
Пт. 9:30-17:00
Сб. и Вс. Выходной